Каждые пять тысяч лет открываются двери между измерениями и темные силы стремятся нарушить существующую гармонию. Каждые пять тысяч лет Вселенной нужен герой, способный противостоять этому злу. XXIII век. Нью-йоркский таксист Корбен Даллас должен решить глобальную задачу — спасение всего рода человеческого.

Зло в виде раскаленной массы, наделенной интеллектом, надвигается на Землю. Победить его можно, только лишь собрав воедино четыре элемента (они же стихии — земля, вода, воздух и огонь) и добавив к ним загадочный пятый элемент - "ВРЕМЯ".

  Зарудный С. Т. Открыл знак пятой стихии, который есть «Пятый Элемент», соединяющий первичные четыре материи из которых состоит Вселенная.

 http://folt666999.jimdo.com        «Пятый Элемент»   

              https://youtu.be/Z-93U2VpGUE     Фильм Ютуб    «Пя́тый элеме́нт» .

Викепедия.

«Пя́тый элеме́нт» (англ. The Fifth Element, фр. Le Cinquième élément) — фантастический боевик с элементами комедии, снятый французским режиссёром Люком Бессоном в 1996 году на студии «Gaumont». Выход фильма в прокат состоялся в 1997 году.

В основе истории лежит философская притча о любви. Она и есть тот единственный «пятый элемент», способный соединить четыре первичных материи, из которых состоит Вселенная.

Бюджет картины составил 90 миллионов долларов. На момент выхода это был самый высокобюджетный фильм в истории, снятый за пределами Голливуда, а также фильм с самыми дорогими спецэффектами.

Награды

•              Премия Люмьеров (1997, Франция) за лучшую режиссёрскую работу.

•              Приз «Золотой экран» (1997, Германия).

•              Премия «Сезар» (1998, Франция) в номинациях «Лучшая режиссёрская работа» (Люк Бессон), «Лучшая операторская работа» (Тьерри Арбогаст), «Лучшее оформление» (Дэн Уэйл).

•              Номинация на MTV Movie Awards (1998) в категории «Лучшая драка».

•              Номинация на «Оскар» (1998, США) в категории «Лучший монтаж звуковых эффектов».

Сюжет

1914 год, Египет. Европейский учёный с помощником и группой местных детишек-феллахов исследует отдалённую постройку в пустыне, охраняемую жрецом древней религии, созданной инопланетянами из древней расы мондошаванов. Исследователь очень близко подбирается к разгадке хранимой жрецом тайны и тот решает отравить вторженцев. В это же время на планету прибывают сами инопланетяне и объявляют жрецу, что они прибыли забрать хранимые в постройке Элементы, так как содержать их на планете становится опасно. Элементы — четыре камня и некий гроб, предназначенные для борьбы с Абсолютным Злом, возникающим раз в 5 тысяч лет в окрестностях Земли. Исследователь, невовремя вмешавшись в разговор небожителей, падает в обморок, а его перепуганный помощник провоцирует инцидент, в результате которого глава инопланетной миссии остаётся запертым в храме, но успевает передать жрецу ключ. Судьба исследователей далее не уточняется.

XXIII век ( 2263 год). Где-то в Солнечной системе появляется пылающий шар (то самое Абсолютное Зло). Люди пытаются уничтожить его, но тщетно, от атак на него шар лишь увеличивается в размерах. Священник Вито Корнелиус рассказывает президенту единственный способ уничтожить Зло. В это время как раз сообщается, что посланцы мондошаванов везут на Землю Пять элементов, но по дороге их корабль оказывается уничтожен налётом мангалоров, космических наёмников (по неясным намёкам в сюжете эта воинственная, но не сильно интеллектуальная раса, способная мимикрировать под людей, прежде потерпела от них сокрушительное поражение и перешла к партизанским действиям). Мангалоры подосланы земным фабрикантом оружия Жаном-Батистом Эммануэлем Зоргом (Гэри Олдмен), который, в свою очередь — марионетка сферы Зла. Зорг надеется получить четыре камня-элемента с места крушения корабля, но выясняется, что мондошаваны обманули недалёких мангалоров — хорошо сохранившийся ящик для камней пуст. Разъярённый Зорг выходит из комнаты, а один из мангалоров взрывает себя и других, нажав на красную кнопку нового оружия Зорга.

18 марта 2263 года - Земные учёные собрали на месте крушения останки некоего существа, от которого сохранилась одна рука в рельефной бронированной перчатке, сумели выделить ДНК и сконструировать заново Пятый элемент. Им оказалась красивая девушка по имени Лилу (Милла Йовович), говорящая на непонятном языке и обладающая невероятной силой. Подопытная вырвалась из лаборатории и сбежала, спрыгнув с невероятно высокого здания на машину случайно подвернувшегося таксиста Корбена Далласа (Брюс Уиллис), увязшего в проблемах личной жизни и финансовых неурядицах. Корбен помогает ей оторваться от преследования, а затем по просьбе Лилу везёт её к священнику Корнелиусу. Таксист пытается флиртовать с девушкой, но та жёстко отвергает его притязания. У священника Лилу срочно проходит ускоренный курс человеческих понятий в специальной видеоэнциклопедии, но не до конца.

Тем временем в правительстве узнают о произошедшем побеге, засекают помощника Лилу и решают использовать Корбена Далласа, который прежде служил в элитных войсках. Корбен практически насильно получает от бывших начальников новое задание отправиться на космический корабль — гранд-отель «Рай Флостона», курсирующий около планеты Флостон (в одном световом часе от Земли), чтобы получить четыре оставшихся Элемента от агента мондошаванов. Для этого военные фальсифицируют проводимую лотерею на два бесплатных билета на Флостон, и по радио сообщается, что Корбен Даллас выиграл их. Билетами также пытаются завладеть: священник, который жаждет исполнить свое предназначение, агент Зорга, который хочет уничтожить Элементы, и мангалоры, собирающиеся захватить обитателей курорта в заложники и опять же получить Элементы, но теперь уже в целях шантажа Зорга. Все они выдают себя за Корбена Далласа, но сам Корбен в итоге всей этой чехарды получает заветные места и собирается улететь вместе с Лилу. В космопорту Корбена также ждёт весьма эпатажный ведущий развлекательного шоу Руби Род (Крис Такер), пристающий к нему в попытке сделать сенсацию из поездки Корбена.

Благодаря разным «дырам» в охране флостонского перевозчика, на корабль попадают «зайцами» священник Корнелиус и замаскированные мангалоры, а разозлённый неудачами подчинённых Зорг лично прилетает прямо на Флостон на корабле. Корбен и Лилу должны встретиться с агентом мондашаванов, оперной дивой по имениПлавалагуна, после её концерта. Пока дива-инопланетянка берёт на сцене невероятно высокие ноты, мангалоры пытаются ограбить её комнату и найти Элементы, но на них нападает Лилу, владеющая невероятной силой и искусством боя. Бой, однако, изображён в комедийном стиле. В итоге заявившийся к концу схватки Зорг, подстрелив Лилу в вертиляционной шахте автоматическим стрелковым супероружием от собственной фирмы, завладевает ящиком для камней, после чего минирует корабль-отель. Отчалив на личном корабле, он обнаруживает, что и в этом ящике нет камней, и в бешенстве разворачивается назад.

Мангалоры устраивают резню и перестрелку в «Раю». Плавалагуна смертельно ранена, перед смертью она сообщает Корбену, что камни спрятаны в её теле. Под визг перепуганного шоумена Руби Даллас достаёт камни из умершей дивы, вступает в бой с наёмниками и более-менее успешно очищает летающий гранд-отель. Теперь все пять Элементов в руках у команды, состоящей из Корбена, Лилу, священника, а также прибившегося к ним Руби. Они вынуждены срочно бежать с гибнущего корабля под обратный отсчёт бомбы Зорга. Сам же Зорг вынужден вернуться, чтобы найти камни. Пока он бродил по помещениям гостиницы, спасители человечества завладевают кораблём самого Зорга, и мчатся через гиперпространство к Земле. Зорг отключает свою бомбу, но тут же срабатывает другая бомба, заложенная мангалорами «за честь», и уничтожает отель вместе с удивлённым Зоргом.

В скором времени спасители прибывают в храм мондошаванов в Египте, где их ждал слуга священника. Раненая и обессилевшая после сражения с Зоргом Лилу за время полёта заканчивает своё ускоренное обучение и доходит до неприятных для человечества понятий вроде «войны» и прочих бедствий. Спасители кладут в центр храмовой комнаты разочарованную бессмысленной жестокостью людей Лилу, размещают камни на соответствующие постаменты, но не знают, как запустить оружие против Зла, огненная сфера уже мчится прямо к Земле, чтобы уничтожить жизнь во всей Вселенной. Времени всё меньше и меньше. Лилу в полубреду подсказывает: «Ветер — дует…, Огонь — полыхает…, Дождь — идёт». Наконец они догадываются, что нужно сделать с этими элементами (Воздух, Воду, Землю и Огонь), и это срабатывает. Дело остаётся за Лилу, которая уже не соображает от ран и горя, чего от неё хотят. Корбен признаётся ей в любви, и это признание запускает в небо древнее оружие в виде луча света, так как Пятая стихия —Любовь[2][3]. Сфера Зла, почти вошедшая в атмосферу, окаменевает от луча и, заняв орбиту, становится ещё одним спутником Земли, внешне похожим на Луну.

ΠΕΜΠΤΟΥΣΙΑ (греч.) – Пемптусия – Пятый элемент – Quinta essentia.

Пятый элемент

  Многие люди смотрят фильмы, слушают песни. Пытаются найти значение выражения Пятый элемент. Смысл его попробуем раскрыть в этой статье.
 Древнегреческие философы из народа Ионии считали, что в природе существуют четыре стихии, или четыре элемента: земля, вода, огонь и воздух. Аристотель прибавил к этим четырем пятую стихию, или пятый элемент – эфир.
  Этот элемент обладает, согласно Аристотелю, многими отличительными свойствами. Он не рожден, не подвержен старению, росту, нетленен, вечен и неизменен. Кроме того, он пребывает в высоких небесных слоях, в "высшем пространстве”, там где обитает божество.

  Позднее философы древнегреческого периода, такие как Александр Афродисийский и Симпликий, византийского периода, такие как Иоанн Филопон, а также многие западные философы истолковали, видоизменили и обогатили теорию Аристотеля.

  В итоге за понятием "πέμπτη ουσία”, или "пятый элемент” в переводе на русский язык и "quinta essentia” (квинтэссенция) в переводе на латынь, закрепилось значение сути каждой существа, ядра, вокруг которого организовывается его бытие.

Вера – Наука – Культура.

  Способность решения различных проблем, возникающих в социальной среде наряду с непрерывным процессом прогрессирования человеческих знаний; наука и технология, развивающиеся соответственно потребностям и требованиям каждой эпохи; искусство, служащее прекрасному; социальные и политические устои, организующиеся для достижения лучшего сотрудничества – все это составляет деятельный стержень, вокруг которого созидаются исторические цивилизации.

  Бытие вселенной, природные явления, все творение побуждает человека искать Творца. Движение человеческого духа к Богу создало феномен религий, начиная с момента его появления на земле. Позднее, когда человек начал глубже понимать смыслы, имеющие отношение к его душе, совести, бессмертию, образованию, гуманности, благородству нравов и мудрости, когда он начал глубже чувствовать разницу между понятиями добродетели и порока, здравомыслия и безрассудства, мужества и трусости, правды и несправедливости, стало естественным формирование социальных ценностей, которые определяли основной образ жизни в человеческом обществе и искусстве.

  Древние греки, избежавшие благодаря своей социальной организованности забот об утолении голода и обеспечении безопасности, более занимались культурой, искусством и науками. Они выделили в культуре понятие внутреннего, духовного совершенствования. Поиск истины, как абсолютного факта бытия, у них был особенно напряженным, поэтому, среди прочего, они создали алтарь "неведомому Богу”.

  Вочеловечение Бога Слова нашло благодатную почву в стремлении человека к прекрасному, благому, истинному, вечному. Православие никогда не существовало как какой-нибудь культ или секта. Оно не было движением человеческого духа к Богу, но было откровением истинного Бога, Иисуса Христа, человеку. Православие не оттеснило человека. Оно чает и может преподнести человеческому роду истинное единство и всеобщность. Оно не поглощает национальности, не делает из людей толпу, но способствует сохранению уникальной культурной идентичности каждой нации.

  Православие произвело культуру, содействовало развитию искусств, музыки, живописи, литературы, поэзии и архитектуры в богочеловеческой перспективе.

  Православие поддержало развитие наук, оно никогда не входило в противоречие с наукой, так как в православной традиции переживается различение в познании тварного и нетварного. Западные схоластические богословы разработали единую методологию для сближения тварного и нетварного, в то время как восточные Отцы Православия придерживались двойной методологии. Особенно ярко говорит об этом святитель Григорий Палама. Он отвергает диалектический метод богопознания, признавая, однако, его пригодность для наук и формулирования догматов при помощи понятий, которые открывает сама диалектика.

 Науки имеют своим предметом познание сути и существования существ. Православное богословие – опытное познание нетварного Бога – Создателя существ и причастие божественных энергий.

 Науки занимаются вопросом "Как?”. Православное богословие – "Кто?” и "Зачем?”.

Науки предлагают человеку знания, которые постоянно развиваются и эволюционируют. Православное богословие преподносит человеку аутентичный образ бытия человеческого "есть”, единение его с Богом, опыт переживания божественной Благодати.

  Столкновение между наукой и богословием произошло на западе после эпохи Возрождения (XIV век), в большей степени в эпоху Просвещения (XVIII век) и развития наук, потому что западное христианство постепенно утеряло эсхатологические ориентиры, стяжало преобладающий светский характер, откололось от восточной православной традиции и секуляризировалось. Так, вооружившись мирской силой, оно породило Священную Инквизицию, охоту на ведьм, индульгенции, смертные казни через сожжение и множественные запреты, исказив тем самым смысл евангельской любви. Одновременно западное христианство пришло в резкое столкновение со многими учеными, которые по причине вышесказанных перегибов отвергли его, как церковную организацию.

Православие – не религиозная философия и образ мысли, это откровение и жизнь, основанные на божественном опыте, преодолении тварного и сближении с Нетварным. Православное богословие – отеческое и добротолюбивое, это богословие Того, кто "красе?н добро?тою па?че сыно?в челове?ческих”, богословие "Отец наших”.

  Мы живем в начале третьего тысячелетия. Стремительное развитие современных наук и технологий, особенно информационной и биотехнологии, создает климат неуверенности и двусмысленности. С одной стороны, открываются перспективы более комфортного проживания человека, новаторских открытий в областях медицины, прогнозирования и лечения неизлечимых до сей поры заболеваний, генетической инженерии, нанотехнологий. С другой стороны, бездумное использование этих технологических достижений угрожает нашей планете экологической и биологической катастрофой.

Совершенно необходимо, чтобы ученый "пришел в себя”, стяжал просветленный ум, дабы служить человеку, а не собственному интересу.

Эпоха традиций уже в прошлом. Рациональное мышление, ученые и политики эпохи модернизма (XIX – начало XX века) передали эстафету эпохе постмодернизма (вторая половина XX века). Постмодернистский человек уже не является человеком святости, познания и мудрости, но человеком благополучия, абсурда, зрелищ и информации.

Эпоха постмодернизма может характеризоваться отсутствием рационализма, раздробленностью, нравственным многообразием, пессимистическим желанием конца света и истории, обмирщением, гомогенизацией образа жизни, но, вместе с тем, мы видим, что после "смерти Бога”, принесенной эпохой модернизма, мы переживаем сейчас "возвращение Бога”. Могут деградировать социальные прототипы, попираться правовые устои, может наблюдаться некое безапелляционное понижение качества жизни, но тем не менее современный человек, живущий в окружении многокультурном и плюралистическом, отчаянно пытается найти свою личность.

Человек современной нам эпохи постмодернизма не знает что такое "человек”. "Пятый элемент”, с характерным для него добротолюбивым духом, своим присутствием в интернет-пространстве будет способствовать лучшему осмыслению человеческой жизни, поиску онтологического содержания человека, осознанию неисчерпаемого таинства человека, таинства апофатически неопределимого, но непрестанно развивающегося эсхатологически во Христе, таинства человека, как иконы божественной красоты. От красоты Триединого Бога берет свое начало человеческая красота. И в конце концов "красота спасет мир”.

Красота спасет мир

Когда речь идет о красоте не просто как о внешней привлекательности и не как о сиюминутной эстетической категории, а как о силе, призванной спасти мир, то мы должны прислушаться к тому, что нам говорит об этом самим своим существованием и своей жизнью Святая Гора Афон, недаром называемая вертоградом Пресвятой Богородицы и горой Преображения.

Пресвятая Богородица, согласно церковной, является Пречистой и Благословенной Дщерью, «украшенной красотой добродетелей», воспринявшей «светоч Духа», «прекрасновеличие» (Богочеловека Христа), «вселенную украшающи».

Но чтобы подойти с должным благоговением и понять тайну спасительной красоты, не стоит забывать, что красота не есть что-то одно, любовь другое и благо третье. «Это Благо воспевается священными богословами и как Прекрасное, и как Красота, и как Любовь, и как Возлюбленное, и как всех к Себе призывающее, потому и называется красотой». Иными словами, Господь, являющийся Любовью и Красотой в Себе, создал мир «зело добро», то есть красиво. И призывает через красоту к участию в жизни все творение.

Услышав зов Божественной красоты, человек приобщается к блаженной Троичной жизни. Противодействием же и непослушанием он создает в себе ад разобщения, проклятие противоестественного безобразия, которое не спасает, а разрушает как человека, так и творение.

Не стоит забывать, что помимо истинной красоты, зовущей и несущей спасение, существует и иная, ложная красота, притягивающая и разрушающая, потому что она не есть проявление доброты, но красота внешняя, поверхностная, действующая как соблазн. Она вводит человека в смущение и обманом заводит его в западню порабощения и разрушения, обещая ему легкое, как по волшебству, спасение.

В этой борьбе и испытании выбором истинной красоты и разворачивается история человека и человечества: какая красота пересилит в своем влиянии на нас? За какой из них мы последуем?

С самого своего сотворения нас соблазнила ложная красота, разрушившая нас, то есть отвратившая нас от любви и послушания Богу. Мы же погнались за ней поспешно и бездумно. «Красен на вид и добр в снедь был тот плод, который умертвил меня».

В новом творении спасение вновь пришло через женщину. Никому неизвестная и не занимавшая важного положения в обществе, но смиренная и непорочная Дщерь Назаретова становится «благословенной в женах», принявшей архангельскую весть и зачавшей в своей утробе Сына и Слово Божие.

Красота добродетели праведников, духовное рвение святых пророков и ожидание всего человечества предуготовили и выносили красоту и добродетель Девы.

Дева же, со святым смирением и радостным послушанием воле Божией, приняла плод спасения всего мира. Она сделалась «границей сотворенной и несотворенной природы», «лествицей, по ней же сошел Бог» и мостом, «ведущим с земли на небеса». Её чадом стал сам Господь (Божественное Слово). Бог стал сыном, Которого Она родила. Как «сверх естества Мати и по естеству Дева», она получила от Духа Святаго материнство во приснодевстве и девство в богорождении. Она соединяет небо с землей.

И вот, несмотря на то, что мы очернили красоту образа Божьего, через пречистую кровь Приснодевы Слово Божие становится совершенным человеком и «оскверншийся образ Божественною добротою смеси» (осквернившийся образ Божественною красоте приобщило).

Слово Божие не явилось извне, но смесило – то есть приобщило – всю нашу природу «Божественной красоте».

Спасение человеческое осознается и совершается как участие и возвращение в первозданную красоту.

Спасение человека Божественной красотой происходит не по волшебству и в неведении его, и не извне, насильно, это унижало бы его достоинство. Напротив, человек спасается, становясь сам творцом, источником красоты и спасения для многих, «источником воды, текущей в жизнь вечную». От всего своего существа он славословит Бога в благодарение Ему.

И Дева, родившая Бога, возвысила саму природу человеческую до богородительной. По примеру и с помощью Пресвятой Богородицы любая душа, достигающая покоя и чистоты, подчиняясь Божией воле, может стать по благодати Богородицей. Душа может воспринять и родить малую радость, преодолевающую смерть. И тогда человек переживает посещение Благодати всем своим существом, явление Божией Матери в его внутренний мир. И вопрошает он, подобно праведной Елисавете: «Откуда мне сие, да прииде Мати Господа Моего ко мне?»

Именно таково присутствие Божией Матери Заступницы и Питательницы на Святой Горе.

Перевод с новогреческого: редакция интернет-издания «Пемптусия».

Источник на новогреческом: Проигумен Иверского монастыря архимандрит Василий Гондикакис «Красота спасет мир – святогорское учение», «Пираики Экклисия», ежемесячный журнал Митрополии Пирей, май 2009.

История науки

Философия природы: алхимия и поиски пятого элемента

Если наука ассоциируется с рационализмом, порядком, экспериментальным методом, надежностью и эффективностью, то алхимия предполагает наличие не редуцируемой до рационализма составляющей, ассоциирующейся с чудом и загадкой. T&P рассказывают о том, зачем алхимики так хотели получить пятый элемент, какую роль они сыграли в становлении западноевропейской науки и что такое философия природы.

Хотите выяснить, что значит слово «алхимия» для современного человека? Обратитесь к реальной языковой практике употребления слова «алхимия». Вы увидите, что это слово часто используется как прилагательное в различных контекстах — «алхимия чисел», «алхимия счастья» и даже «алхимия финансов» — знаменитый труд Джорджа Сороса. Однако значение у этого слова одно — речь идет о загадочном, недоступном непосвященным процессе, знание которого позволяет понять, как, например, получается итоговое число в статистике, каков секрет счастья или даже как разбогатеть.

Если вы хотите узнать, как так получилось, что современные люди используют слово «алхимия» в указанном значении, вам стоит открыть книги по истории науки. Прежде всего нужно обратиться ко времени расцвета алхимии. XVI–XVII века можно охарактеризовать как «время перехода»: старые системы ценностей и правил уже потеряли свой былой авторитет, а новые системы только создавались в пылу полемики и борьбы. Именно в это время сформировались основы европейской науки, в корне изменившей не только облик Запада, но трансформировавшей впоследствии и облик всего земного шара. Магия, наука, религия — те сферы, которые мы столь привычно и неосознанно различаем, — находились в причудливой амальгаме, создавая неповторимый и уникальный характер того времени.

Алхимия в этом сплаве играла не последнюю роль, прежде всего, потому что интерес к ней проявляли очень разные по своим убеждениям и социальному положению люди. Среди увлекающихся алхимией вы найдете: заносчивого университетского профессора, изучающего по древним арабским книгам сущность и значение алхимии; скромного и бедного ремесленника, стремящегося узнать, как приготовить качественные чернила; богатого торговца, требующего открыть ему секрет превращения железа в золото; дотошного ученого, пытающегося понять свойства камней и металлов; осторожного медика, надеющегося получить новое лекарство; политика, желающего обрести волшебный эликсир вечной молодости. Среди алхимиков были христиане, иудеи, мусульмане — алхимия в общем и целом была одним из магистральных течений в интеллектуальной среде того времени.

Пятому элементу приписывались особые свойства, ведь он, согласно теории Аристотеля, принадлежал не земному миру постоянного изменения, а миру небесному и вечному.

Книги, написанные алхимиками, были посвящены очень широкому кругу вопросов и быстро исчезали с прилавков книжных магазинов. Для современного человека, знающего об алхимии лишь понаслышке и, например, связывающего ее исключительно с поисками мифического «философского камня», не до конца понятно, как умные и рационально мыслящие люди могли быть увлечены подобной нелепицей. Чтобы понять это, необходимо обратиться к тем идеям, которые в то время считались достаточно обоснованными и широко распространенными в научной среде.

© Антон Горбунов

Наиболее влиятельным воззрением на природу была теория Аристотеля о четырех элементах — воздух, вода, огонь, земля. Первоосновой всех элементов был пятый элемент — квинтэссенция — в качестве принципа, который управляет поведением остальных элементов. Пятый элемент в отличие от других элементов был вечен, не имел качеств и не был способен к изменению. В теории Аристотеля пятый элемент был первоосновой всех элементов и находился в любом веществе. По мнению Аристотеля, элементы могут образовывать устойчивые сочетания, позднее в арабской традиции получившие названия «ртуть» (вода и воздух) и «сера» (земля и огонь). В согласии с этой классификации все металлы и вещества распределялись по различным элементам: золото — это металл, в котором доминирует сера, а серебро — металл, в котором доминирует ртуть.

Эта теория помогала Аристотелю объяснять различные физические процессы, происходящие в природе. По мнению античного философа, один элемент трансформируется в другой элемент, когда мы меняем его качества. Например, вода («влажная» и «мокрая»), если ее начать нагревать, превращается в воздух («горячий» и «влажный»). Предполагалось, что под воздействием соответствующих качеств одно вещество в природе переходит в другое вещество, например, железо от долгого пребывания под землей становится золотом.

Среди алхимиков были христиане, иудеи, мусульмане — алхимия в общем и целом была одним из магистральных течений в интеллектуальной среде того времени.

Что же делали алхимики? Многие из них действовали в рамках теории Аристотеля, ставя перед собой две задачи: открыть реагент, позволяющий ускорить естественный процесс превращения элементов (например, превратить железо в золото), а также открыть процесс, позволяющий выделить пятый элемент из четырех элементов. Поиски квинтэссенции, пожалуй, являются наиболее характерным, собственно, алхимическим занятием этого времени.

Зачем алхимики так хотели его получить? Дело в том, что пятому элементу приписывались особые свойства, ведь он, согласно теории Аристотеля, принадлежал не земному миру постоянного изменения, а миру небесному и вечному. Например, он мог бы гарантировать человеку вечную молодость и служить универсальным лекарством от всех болезней. Или алхимик смог бы благодаря пятому элементу понять секрет превращений элементов и узнать, как превращать одни металлы в другие.

Алхимики по-разному старались выделить пятый элемент. Устойчивая традиция, повлиявшая на известного средневекового ученого и алхимика Роджера Бэкона, например, говорила, что в наибольшем количестве квинтэссенция содержится в крови. Другие алхимики стремились выделить квинтэссенцию при помощи дистилляции и, говорят, что знаменитые марки шотландских брэнди появились в результате алхимических экспериментов.

Находясь в поисках пятого элемента, алхимики узнали о существовании значительного количества химических процессов, подготавливая почву и накапливая знание для развития химической науки. Совершенно неслучайно труд одного из «дедушек» химии Андреаса Либавия (1555–1616) назывался «Алхимия» (1597), хотя и был посвящен вопросу техники приготовления химических субстанций: он содержал инструкции по использованию инструментов, активно оперировал количественным методом и даже предлагал советы по созданию своеобразной химической лаборатории.

Книги об алхимии:

Bruce Moran, Distilling Knowledge: Alchemy, Chemistry, and the Scientific Revolution

William Newman, Promethean Ambitions: Alchemy and the Quest to Perfect Nature

William Eamon, Science and the Secrets of Nature

Кроме того, алхимики, узнавая свойства камней и металлов, вносили свой вклад в развитие горного дела. Книги некоторых алхимиков стояли не только на полках ученых, но и непосредственно в кузницах. Алхимия была, прежде всего, практическим занятием, ориентированным на непосредственное применение. И, например, Георгий Агриколы (1494–1555) в своей книге «О горном деле» и Ваноччо Бирингуччо (1480–1539) в «Пиротехнике» высоко оценивали алхимию, но настаивали на ее очищении от неясных и непрактических элементов.

Наконец, алхимики, пытаясь понять, как действуют на человека те или иные вещества, развивали медицину. Весьма популярной была книга Джона Поупа «Химическая медицина» (1617) о том, как использовать в медицинских целях квинтэссенцию, полученную из различных растений и камней. В книге «Лучшая часть искусства дистилляции и медицины» (1623) Конрад Кунрат рассказывал, как при помощи алхимии, созданной, по его мнению, Богом, можно получить лекарство от различных болезней.

Значительное количество практических алхимических сведений сохранилось в сборниках рецептов, которые в научной литературе принято называть «книгами секретов». «Книги секретов» представляют собой причудливое сочетание научных, магических и религиозных советов. Одной из них была знаменитая «Правильное использование алхимии» (1535), содержащая полезную информацию для ювелиров и переписчиков книг. А также не менее знаменитые «Секреты» Изабеллы Кортезе, содержавшие рецепты приготовления мыла и зубной пасты.

История сохранила для нас имена многих алхимиков, но наиболее известны среди них те, кто так или иначе связан со становлением научного знания. Самые важные из них — это Роберт Бойль (1627–1691) и Исаак Ньютон (1642–1727), чьим алхимическим увлечениям посвящено множество исторических книг и статей. Место и роль алхимии в научных исследованиях этих ученых давно являются предметом дебатов и споров среди историков науки.

Первые историки науки относились к алхимии как к своего рода «недохимии», не рассматривая ее как самостоятельный культурный феномен, имеющий отношение к истории естествознания. Для них алхимия была связана с магией, стремилась достичь невозможного и обещала то, что невозможно получить. При подобном подходе увлечение алхимией рационально мыслящих и экспериментально ориентированных ученых XVII века казалось парадоксальным и относилось к своего рода «пережиткам» мифологического мировоззрения, которые эти ученые так и не смогли преодолеть. Стоит отдельно отметить, что именно этот взгляд оказал влияние на формирование современного популярного отношения к алхимии как к занятию, связанному с оккультизмом, магией и тайной. Как самостоятельный культурный феномен алхимия гораздо богаче и интереснее, чем простое «стремление к чуду» в век механистической науки.

Для того чтобы рассматривать труды алхимиков в контексте их времени, современные историки науки предлагают не употреблять слово «наука» применительно к ситуации XVI–XVII веков. Они говорят, что лучше называть деятельность ученых того времени «философией природы», учитывая, что так они сами характеризовали свою деятельность. И алхимические интересы Исаака Ньютона и Роберта Бойля органично находят свое выражение в этой философии, которая включала в себя многие положения и идеи, отвергнутые более поздней наукой. В том пространстве эксперимента и поиска, в котором находились ученые XVI–XVII веков, алхимия, с ее пусть и недостигнутыми идеалами поиска пятого элемента, играла совсем не последнюю роль в становлении научного знания.